Чапчачи (Астраханская область)

Название Чапчачи пришло с давних времен, когда здесь еще не было этого поселка. Многие из его жителей, не могут ответить, почему было дано такое название. Много было исследований писателей-краеведов пор поводу названий в нашем крае, районе.

Вот что писал в своей книге «Слово о родном» известный астраханский писатель Юрий Селенский: «Давно еще, сразу же после окончания войны, я начал в своих поездках интересоваться происхождением названий, и всегда такие поиски приводили к старожилам, к их толкованиям. Они в свою очередь ссылались на рассказы стариков, которые помнят с детства. Немало я записал в блокноты всякой наивной чепухи религиозного, исторического, а порой и чисто фантазерского толка. Однако, уже начало работы убедило, что вместе с именами географов Палласа, Гмельина и других встречаются имена неизвестные. И если, скажем, названия сел Харабали по имени реки Харабалык (черная рыба) или Сасыколи по имени озера Сасыкуль не вызывали сомнений, то какие-нибудь Чапчачи настораживали. Я начал докапываться до смысла корней национальных слов и много не преуспел, ибо даже казахи, калмыки и татары не всегда могли мне пояснить слова родного языка, настолько они изменились».

Название поселка Чапчачи происходит от названия горы Чапчачи - «рубленая».

От горы Чапчачи шла степная дорога, которую в начале XX века перпендикулярно пересекла железная дорога. Здесь и образовалась станция Чапчачи. Фомин Ф. М., изучавший историю станции, проживший долгое время на станции, рассказывал, что при строительстве железной дороги было обнаружено какое-то захоронение. Здесь находили монеты, человеческие кости, древнюю посуду и другие принадлежности. Никто в то время значение этому не придал.

Раньше возле Чапчачей было много озер. Какие только названия они не носили! Васюненькие, Круглое, Рогатенькие, Красное (от песка казалось красным), Илляное, Карасевы, Змеиное, Раковы и другие. Сохранились и сейчас часть из них. Некоторые из них были названы фамилиями живущих здесь людей. Например, Пошанины, Чагиновы. Пошанину принадлежал «ветряк» - мельница, кузница. После коллективизации Пошанины уехали на Дальний восток.

Было и такое озеро, которое называлось Шептун. Так его называли, потому что, как детям рассказывали, здесь собирались русалки и шептались. Здесь, возле этого озера стояли жилые дома. В километре от Чапчачей находился хороший сад, который поливался чигирем. Раньше в этих местах, как и в других, возле сел Сасыколи, Кочковатка было много хуторов. Недалеко от теперешних Чапчачей был хутор «Шанской», названный так, потому что жили здесь Шанские. Так и осталась память о том хуторе и его хозяевах в названии озера. Были Коленские хутора.

В 1926 году на территории нашего района было сильное наводнение, которое многих жителей оставило без крова. Семьям приходилось переселяться в места, куда вода не добиралась. Таким образом, появились новые населенные пункты: Бугор, Чапчачи. После схода воды кто-то перетаскивал дома, кто-то возвращался в свои хутора или переселялись на новые. Семьи стали заниматься хозяйством: разводили коров, некоторые имели верблюдов, лошадей, старались выращивать все необходимое для жизни. Крестьяне старались иметь в хозяйстве лошадь, пару быков, которые нужны были для работы на земле. Во время коллективизации все пришлось отдать в колхоз.

Работникам железной дороги в то время выделялась земля. В этом хозяйстве железнодорожники выращивали для себя рожь, пшеницу. Урожай потом делили между собой. После того, как установилась торговля хлебом, хозяйство ликвидировали. Дети в Чапчачах ходили в начальную школу, работали в колхозе.

Много интересного мог рассказать Фомин Филипп Михайлович об истории станции, села Кочковатка. Он родился в год наводнения, в 1926 году. До этого семья Фоминых-дедов и родителей жила на хуторе Шанское. О переселении на станцию Чапчачи Ф. М. Фомин так записал со слов своей бабушки Золотухиной Марии Григорьевны: «Занимались мы своим хозяйством: и мы, и наши дети. Но наступил 1926 год. Сильная коварная вода оставила нас без хлеба и крова, унесла все наши пожитки. Спасался кто как мог: кто на лодках, кто на наспех сделанных плотах. Некоторые даже разбирали свои дома, чтобы из деревянных брусьев сделать плот. Была кругом вода, казалось, нигде и земли нет. Плыли мы на плоту, к вечеру нас прибило к берегу. Так попали мы на станцию Чапчачи. Сначала стали выгружать детвору, потом кое-какие пожитки, которые успели взять с собой. Поставили доган, подвесили чугунный котел, бабы стали готовить затируху. Стало темнеть. Поднялся ветер. Вдруг набежали тучи, засверкала молния, полил дождь. Пришлось укрыться под плетнем, который успели поставить и подпереть его жердями и, накрыться всем, чем можно было. Утром мужики, отойдя на несколько метров от берега, поставили шалаш, огородили его со всех сторон плетнями. После спада воды перетащили сохранившийся сруб дома. Так и остались здесь жить. В Чапчачах родился и ты, Филипушка, а после появились на свет и твои братишки и две сестренки. Жили в доме две семьи. Жил и твой дядя, младший наш сын Максим с женой и 6 детьми. Всего было 20 человек. Так вот и жили, бога боялись, да старших уважали и им повиновались».

Вырос Филипп Михайлович здесь, на станции Чапчачи. Он рос наблюдательным мальчиком, любил родные места, с интересом слушал рассказы старших, любил слушать истории, сказки своей бабушки Марии Григорьевны. Многое он знал из истории озер, речушек, хуторов.

Фомин Ф. М. - участник Великой Отечественной войны. Награжден Орденом Отечественной войны, шестью медалями к юбилеям Победы. Долгое время считался погибшим.

Из «Книги памяти»: Фомин Филипп Михайлович – рядовой, 1918 года рождения. Призван Харабалинским РВК. Служил в 146 кавалерийском полку 38 кавалерийской дивизии. Пропал без вести 15 декабря 1941 года. Похоронен в селе Выскревка Луганской области.

После контузии одна рука у него не работала. Война сделала Филиппа Михайловича больным человеком, жена долгое время ухаживала за ним. Но по своей природе Фомин Ф. М. всегда был оптимистом, творческой натурой, и это помогло ему выжить. Даже после инфаркта он не сдавался - занимался резьбой по дереву. Вот они затейливые фигурки: гуси-лебеди устремились ввысь, на фронтоне солнце светит, тут и чудо–дерево растет. На ставнях – петухи распустили свои хвосты, расцвели ромашки... Он всегда бережно, с любовью относился к этому дому - дому деда Якова Григорьевича, дому его отца Михаила Яковлевича. Тот самый дом, который когда-то в 1926 году перетащили из хутора после наводнения.

Много соляных озер можно встретить сейчас в степи. Она притягивала сюда многих людей. Добыча соли в озерах Нижнего Поволжья началась еще в давние времена. Здесь в астраханских краях было распространено чумачество. Предприимчивые смелые люди из вольных казаков и зажиточных крестьян, люди с других мест, из самой Астрахани собирались группами по 40-50 человек, потому что было опасно из-за набегов кочевников. Несколько обозов отправлялось за солью. Чумаки приезжали на озера, покрытые рапой, ломали кусками и грузили ее на подводы, запряженные лошадьми, верблюдами. Они отправляли соль в другие места России, откуда везли хлеб, деревянные изделия и другие товары. Не всегда возвращались в родные места эти люди, потому что погибали от рук кочевников, не всегда помогало им их вооружение. Не могла не притягивать соль чапчачинская - чистейшая, как стекло, как подтверждается в исторических документах.

Старожилы рассказывают о том времени, когда они и их предки сами ходили, ездили за солью кто на верблюдах, кто на быках, кто на лошадях. После присоединения Астраханского края к Московскому государству в распоряжении русских промышленников оказались новые источники - соляные озера. Это именно про нашу астраханскую соль можно сказать пословицей: «Воды боится, а из воды родится».

Озера называли «самосадочными», а соль «самосадкой» Сами источники способствовали рождению этого каменного чуда.

В 1705 году купцом Герасимом Юрьевым было написано царю Петру I письмо, в котором рассказывалось об астраханских соляных озерах. О богатстве этих озер узнал известный солепромышленник того времени Г. Д Строганов, он и занялся разработкой новых соляных озер. Но в 1910 году после доноса государю того же купца Г. Юрьева было проведено расследование, после которого у Строганова разработки были отобраны и отданы в откуп местным астраханским купцам.

Откуда соль появилась в Нижнем Поволжье, что сыграло роль в становлении астраханского рельефа? Ученые дали этому свое объяснение. Территорию Астраханского края не раз в древние времена покрывало море. Соли, образующие соляные купола, образовались в пермский период, они осаждались из осолоненных заливов, являвшихся частью палеозийского моря, занимавшего огромную поверхность планеты.

В книге С. Моторина «Озеро» Собачья голова» написано, что неоднократно территорию Нижнего Поволжья заливало море. В Пермский период истории Земли (225 млн. лет назад) возникает новое море - Пермское. Его волны на западе омывают берега, лежащие западнее Москвы, на востоке они подходили к склонам Урала, с севера на юг море простиралось до обширного Южного океана, омывавшего тогда берега, проходившие по современным границам современного Индостана. Отступая к югу, оно уменьшается в размерах и превращается в огромное горько-соленое озеро с заливами и лагунами. На дне этого озера образовались большие запасы соли и гипса. Таким образом, за счет этих пермских отложений образовались соляные купола: Эльтон, Малое Богдо и Большое Богдо, Индер, Чапчачи и другие. Гора Чапчачи («Рубленая») имеет примерно 50 м абсолютной высоты и только на 20-30 м поднимаются над поверхностью степи. Поверхность купола покрыта песчано-глинистым чехлом.

Далее в книге С. Моторина «Озеро» Собачья голова» говорится: «Возвышенности «Чапчачи» («Рубленая») и Бишчохо («Пять холмов»), лежащие в 75 км к юго-востоку от горы Б. Богдо, имеют в среднем 50 м абсолютной высоты и только на 20-30 м поднимаются над поверхности степи. Они знаменуют выход на восточном склоне одного из бугров кристаллически чистого, совершенно прозрачного массива соли. Площадь вершины купола составляет около трех квадратных километров, а запас соли в ней достигает полмиллиарда тонн. Купол можно считать открытым, хотя значительная часть его поверхности покрыта песчано-глинистым чехлом. Все описанные нами купола старше таджикских на 45-50 миллионов лет, и связаны с пермским периодом палеозойской эры».

Возвышенности Бишчохо и Чапчачи состоят из коротких цепочек невысоких холмов. Один из склонов горы Чапчачи очень крутой, как будто обрублен. Чапчачинская возвышенность поднимается над окружающей степью на 21 метр, Малое Богдо - на 30 м. Абсолютная высота их значительно выше - 45 и 64 м соответственно.

Соляной промысел в Астраханской губернии имел второе значение после рыбного. В конце XVII - начале XVIII века соль добывали в 14 озерах, в том числе и на Чапчачинском месторождении. Возле Чапчачей были соленые озера Хопт, Молякта. Где находятся или находились эти озера, неизвестно. Возможно, они были занесены песком. Соль в Чапчачах была открыта для русских с помощью дальновидной жены калмыцкого хана Замьяна, которая преподнесла образец соли астраханскому губернатору Бекетову.

В 1873 году Чапчачи были исследованы Барбот-де-Марни, который, заложив 14 буровых скважин, обнаружил, что на глубине от 2 до 25 м от поверхности лежит чистейшая, похожая на литое стекло каменная соль. Общая площадь, под которой лежит соль, составляет почти 3 кв. км. Очевидно, что это тоже вершина сохиной горы. Залежи соли были расположены на участке протяженностью и шириной 450 саженей. Пробуренная скважина на 40 саженей не достигла грунта. Слой соли находится под «крышей» глины и песка толщиной от двух до девяти аршин.

Разработка соли велась ямами и продолжалась до 1877 года, а прекратилась по требованию властей. Власти требовали вести разработки шахтным способом. В журнале «Отечественные записки» за 1873 год (по сведениям И. Жилякова в статье «Судьбы людские» в газете Ленинский путь от 25.07.1989 г.) говорилось: «Добыча соли при употреблении пороха обходилось в 0,8-0,9 копеек за пуд, без употребления пороха - в 1,8 копейки за пуд». Поэтому приходилось добывать вручную при помощи ломов и кирок, а потом еще перевозить до нужного места.

На географической карте Астраханской губернии 1901 года была обозначена помимо других географических объектов и гора Чапчачи. Гора Чапчачи была высотой 72,3 фута (примерно 22 м). Самосадочную соль просто сгребали лопатами и сваливали, затем грузили, доставляли к реке Ахтубе и транспортировали до пристани Петровско-Дмитриевской на Волге. Сюда везли крестьяне Енотаевского уезда из штолен горы Чапчачи, расположенной в 60 верстах от пристани. На Чапчачинском месторождении работали крестьяне из близлежащих сел. Но чаще всего они занимались извозом, так как у них была тягловая сила: лошади, быки. Например, михайловцы не отказывались от заработка на перевозке соли с озера Баскунчак и горы Чапчачи. В 1877 году они заработали на перевозке соли 2800 рублей. За доставку соли платили от 6 до 7 рублей 50 копеек. (из статьи Декина Н. И., «В прошлом веке его в шутку называли Волочаевкой» - Харабалинские вести, 1999 - 4 ноября). Значительная часть соли продавалась в самой Астрахани и использовалась для посола рыбы.

С 1705 года добыча и продажа соли перешла в руки казны. Государство от соледобычи имело большие прибыли. Однако менее заботилось о тех, кто добывал соль и занимался ее перевозкой. Труд ломщиков соли почти не отличался от каторжного. Работать приходилось под открытым небом при сильной жаре, стоя по пояс в крутом соляном растворе (рапе). Орудиями труда служили лопата, пешня и лом. Долгое время ломщиками соли были крестьяне из центральных губерний и казахи, называемые в то время киргизами.

Продолжительность рабочего времени определялось по солнцу, от утренней зари до вечерней. Условия были каторжными. Отсутствие на промысле врачей приводило к многочисленным болезням, усугублявшим тяжелую участь людей. Заболеваемость у рабочих была огромной, а медицины никакой. В 90-х годах XIX века во всей Астраханской губернии было всего два врача на всю губернию! Ноги покрывались десятками язв, растравленных едкой рапой. Работа чумаков была опасной. Не было условий ни для рабочих, ни для животных, занимавшихся извозом. Не было колодцев для водопоя скота, корма для него, почти не было постоялых дворов на солевозных трактах.

Промысел охранялся от нападения степняков, разорявших его, с помощью специально созданного вооруженного отряда. С 20-х гг. XVIII века соль с низовьев Волги вывозилась в Тамбов, Калугу, Москву, Тверь и Петербург. В конце XVIII - начале XIX вв. начинают обращать внимание на качество соли, вывозившейся из Нижнего Поволжья в центральные районы России.

О Чапчачинском месторождении не раз писали газеты, журналы, книги. О чапчачинской соли написано в книгах «Природа и история Астраханского края», Е. Руденко «Загадки бугров Бэра», С. Моторина «Собачья голова» и других. В статье А. Маркова «Порт-Артур пал...», напечатанной в Астраханских известиях за 2 декабря 2004 года, написано, что в 1904 году в книжные магазины поступила только что изданная в С-Петербурге В. И. Губинским книга «По великой русской реке. Очерки и картины Поволжья». Автором этой книги была бывшая астраханка, член ученого комитета Министерства Народного Просвещения А. П. Валуева (Мунт), которая очень ярко, образно описала свои путешествия по величайшей европейской реке. Побывала она в соляной слободе Владимировка, на озере Баскунчак, возле соляной горы Чапчачи.

В Астраханском областном краеведческом музее можно видеть образцы каменной соли из чапчачинских месторождений в виде не только геометрически правильно вырезанных монолитов, но и в виде художественно выполненных искусными мастерами статуэток ( Е. Руденко, «Загадки бугров Бэра» - Волгоград, Нижневолжское книжное издательство, 1973).

Добыча соли на Чапчачинском месторождении была дороже по сравнению с добычей в озере Баскунчак, поэтому разработка месторождения в Чапчачах была прекращена. Чапчачинская соль считалась самой чистой в мире. Она содержала 99,97% натрия хлора. В Чапчачах также были найдены небольшие объемы селитры и железа (книга Декина «История Астраханской губернии»). По другим данным, соледобыча на Чапчачинском месторождении была прекращена в 1885 году: «1885 год. Пущена в эксплуатацию Баскунчакская железная дорога: Баскунчак - Владимирская пристань. А за два года до этого прекращена селедобыча на озере Эльтон. В этом же году то же самое случилось на озере Чапчачи. Вот они – плоды рыночной конкуренции.» - Лысов И. «Двадцать восемь с половиной десятилетий Астраханской губернии» (Астрахань. Новое время, 2002, № 3-4 - с. 46).

О частных разработках соли упоминает книга «Большого Чертежа» (1627 г.): «А в озере том ломают соль, чиста как лед». Исследователь соледобычи В. Таркема считал, что «хотя ещё в XVI веке русские появились на горе Чапчачи и добывали каменную соль, но на это можно смотреть лишь как на неудобный опыт, вскоре оставленный: даже на озерах Эльтонском и Баскунчакском русские промышленники утвердились после 1665 г., когда кочевавшие в той степи калмыки приняли подданство России. Последним, впрочем, не мешало продолжать свои набеги и разорять возникшие на промыслах селения. Соль приходилось добывать под охраной ратных людей». Таким образом, понятно, что добыча соли на севере губернии была делом затратным и далеко не безопасным, почему и не вызывало особого энтузиазма у промысловых людей.

Добавим к этому, что монополия государства, а с 1731 года астраханские разработки стали переходить в руки казны, препятствовала развитию частного предпринимательства и следовательно удешевлению работ. Что за гора Чапчачи, сейчас вряд ли кто может сказать точно. Одни говорят, что станция стоит на этой горе, другие связывают гору с бэровскими буграми. Соленые озера, как это доказано в книгах, богаты лечебной грязью. Старожилы рассказывают, что здесь, на соляные чапчачинские озера приезжали на грязелечение. Хотя об этом нет никаких источников.