Тон Константин Андреевич

Детство и юность

Константин Андреевич Тон родился в Санкт-Петербурге в 1794 году. Семья будущего архитектора по меркам эпохи была очень обеспеченной: отец Тона являлся владельцем собственной мастерской ювелирных изделий. Константин рано стал демонстрировать склонность к архитектуре, с самого юного возраста решив свою дальнейшую судьбу. Родители благосклонно отнеслись к идее сына. В 1803 году девятилетний мальчик попал в Академию художеств, где после прохождения общего курса занятий специально стал заниматься архитектурой. Его наставником стал известный архитектор и живописец Андрей Никифорович Воронихин, чью славу увековечило возведение Казанского собора и некоторых других построек в Петербурге и его окрестностях.

Учеба давалась Тону легко: уже в начале 1810-ых гг. он создал первые крупные проекты, высоко оцененные его современниками из Академии художеств. В 1811 году таким проектом стало здание, разбитое прямо посреди сада, в 1812 – здание, предназначенное для «увеселения жителей столицы». Константин Андреевич, вне всякого сомнения, был одним из самых выдающихся учеников Академии Художеств. Практически каждый учебный год был для него отмечен медалями и грамотами за выдающиеся достижения в проектировании (Дом Инвалидов в 1812 году, проект монастыря в 1813 году, здание Сената в 1815 году).

В 1815 году он окончил академический курс, получив звание художника первой степени. После этого Тон был оставлен при Академии «на правах и обязанностях учеников в целях продолжения образования». Уже с 1815 года Константин Андреевич стал стремиться в заграничные поездки: его архитектурному таланту было в России тесно. С этого же времени начинается период его активной самостоятельной деятельности: Тон оказывается в Комитете для проведения строительных и гидравлических работ в Санкт-Петербурге.

Начало карьеры

Желание Тона как одного из лучших выпускников Академии Художеств и блестящего архитектора отправиться для продолжения деятельности за границу вскоре получило воплощение. С 1815 по 1818 гг. Тон составил целых два проекта, одним из которых было увеселительное заведение на Крестовском острове, а другим – паровая оранжерея, называвшаяся так потому, что она обогревалась паром. Оранжерея для ананасов была возведена на средства графа Зубова и сделала Тона молодой знаменитостью в архитектурной среде. Эти два проекта (и в большей степени – последний) способствовали тому, что Константин Андреевич был отправлен за границу. В поездку Тон отправился вместе с живописцем П. Басиным и в общей сложности провел на чужбине около шести лет. Проехав через немецкие земли, он оказался в Италии, которая и привлекла его внимание. Константин Андреевич серьезно интересовался итальянскими древностями и львиную долю своего времени проводил в Риме, изучая античные памятники Вечного города, делая бесконечные зарисовки и планы будущих работ.

Современники оставляли о нем достаточно противоречивые мнения. Кое-кто сетовал на его агрессивный нрав и несдержанность, другие, напротив, отзывались о нем, как о человеке мечтательном, «вечно пребывающем в состоянии спокойного созерцания». Но описания сходились в одном: главной страстью Константина Андреевича, бесспорно, была его работа. Именно ей Тон посвящал все свое время, она стала его настоящей любовью и судьбой.

После Рима архитектор отправился на Сицилию, посещение которой также в лучшую сторону сказалось на его вдохновении и пополнило багаж удивительных чертежей и заметок, многие из которых впоследствии получили материальное воплощение. Вернувшись в Рим, Константин Андреевич составил проект церкви в форме античной базилики; однако, будучи воспитанном в православном духе, он приспособил ее к православному богослужению и придал ей снаружи обличье греческого храма. Флорентийская академия по достоинству оценила талант и плодовитость молодого мастера и приняла его в свои члены.

Следующей страной по маршруту Тона была Швейцария. Явившись в Женеву, он составил там проект загородного дома для придворного ювелира Дюваля, после чего отбыл в Париж, где еще долго рисковал неаполитанские и сицилийские этюды. Италия среди прочих стран была местом, где Тона неизменно посещало вдохновение.

В ту пору крайне популярным способом изучения памятников древней архитектуры стала их реставрация. Тон оказался в числе авторов, сосредоточивших на этом процессе свои труды. Его пребывание в Риме в начале 1820-ых гг. стало очень плодотворным периодом: Константин Андреевич составил здесь проект возобновления храма Фортуны и дворца цезарей на Палатинском холме. Последний принес в копилку архитектора звание академика Петербургской Академии художеств. Этим проектом Тон обратил на себя внимание императора Николая I, который причислил Константина Андреевича к Кабинету Его Величества, назначив тому жалование в 3000 рублей в год. По меркам эпохи получение такого пособия избавляло Тона от необходимости переживать о наличии денежных средств практически на любые нужды.

В 1828 году Константин Андреевич Тон вернулся в Петербург, чтобы продолжить там активную творческую деятельность.

Главные работы

Первый заказ, полученный Тоном в Санкт-Петербурге, касался проекта новой Конференц-залы в Академии художеств. Ее было необходимо полностью переделать. В 1830 году Алексей Николаевич Оленин (президент Академии художеств), принимавший отчет Тона по строительным работам, с удивлением обнаружил, что архитектору удалось не только полностью уложиться в смету, но и сэкономить на строительстве достаточно крупную сумму, впоследствии использованную для полной отделки помещений.

Казнокрадство с незапамятных времен являлось болезненной язвой на теле бюрократической системы Российской империи. Пораженный честностью архитектора Оленин решился просить у министра двора, князя П. М. Волконского, «особого внимания» для Тона, в личном письме указав, что подобные редкие случаи идут на пользу государственной казне. Сам Оленин со своей стороны тоже решил отдать должное Тону и активно поспособствовал в получении архитектором проекта церкви Святой Екатерины.

Тон не слишком полагался на то, что за него замолвят слово и решил дополнительно участвовать в конкурсе проектов нового здания церкви. По его задумке храму придавалась форма, напоминающая московские пятиглавые соборы. Проект чрезвычайно понравился самому Государю, императору Николаю I, который и одобрил идею Константина Андреевича, передав в его руки ответственность за проект.

Нужно отметить, что в эпоху обучения Тона в Академии художеств архитектурные сооружения, в основном, возводились в стиле классицизма. Тон, с одной стороны, следовал общей тенденции, перестраивая интерьеры Академии художеств, возводя Малый театр и Дом Инвалидов в Москве, а также многие частные дома в Петербурге и в Новгороде. С другой стороны, в его творчестве будет место и для построек в исконно русском стиле – к примеру, приходской церкви Святой Екатерины у Калинкина моста.

В сентябре 1831 года состоялась встреча архитектора с императором. Николай, как и многие, чрезвычайно заинтересованный талантом Тона, поручил ему строительство здания государственного значения – храма Христа Спасителя.

Для возведения храма было выбрано совершенно новое место, недалеко от Кремлевских стен. Решение изменить место расположения храма было связано с поворотным для русской истории событием – Отечественной войной 1812 года. Кремль, как исторический центр Москвы, должен был нести в себе особый отпечаток истории России. В облике храма и ныне угадываются характерные для Тона черты, в частности интерпретация древнерусского наследия. Другой индивидуальной чертой Тона стала выработка церквей определенного типа – пятикупольного храма, однокупольного каменного храма и т.д. Храм высотой в 103 метра был фактически завершен в 1854 году. Однако проектирование и отделка интерьеров продлились еще несколько десятилетий. В 1880 году, в день, когда строительство храма было, наконец, полностью окончено, престарелого Тона привезли к собору на носилках, с которых он, умирающий, так и не смог подняться. Величие спроектированной им работы до слез поразило архитектора.

Пик творческой активности Константина Андреевича пришелся на 1830-ые гг. Он был необычайно популярен и широко известен не только в своей среде: теперь его имя было на слуху и у простых обывателей.

В 1837 году Тону было поручено составить проект Большого Кремлевского дворца в Москве, работы по строительству которого велись одновременно с храмом Христа Спасителя. Константин Андреевич стилистически и композиционно смог подчеркнуть связь дворца с окружавшими его национальными историческими святынями. Тону успешно удалось справиться с поставленным перед ним заданием. Интересно, что изначально предполагалось создать целый комплекс, в который входили бы сам дворец и Оружейная палата. Однако впоследствии проекты было решено разделить. Выполненная по мотивам резьбы теремов Палата внешне вышла камернее и богаче самого дворца.

Как архитектору Тону также принадлежит заслуга введения шатра как ведущего компонента композиции. Одним из примеров подобного архитектурного решения в творчестве Константина Андреевича может служить церковь Святого Мирония на набережной Обводного канала в Петербурге, возведенная в период с 1849 по 1851 гг. Шатровая колокольня церкви в высоту достигала семьдесят метров. При строительстве был использован тип трехчастного храма (сама церковь, притвор и колокольня, расположенные на одной оси).

В конце 1840-ых гг. Тон получил звание профессора Академии художеств первой степени и стал действительным тайным советником. В 1844 г. он получил дворянское звание.

Мечты Константина Андреевича видеть своего сына продолжателем семейного дела не смогли осуществиться: еще в детстве Константин-младший (сын Елены Ивановны Берг) ослеп, а дорогостоящее лечение не дало никаких результатов. От Амалии Барклай, которую Тон встретил в конце 1840-ых гг., у него родилось четверо детей, которые, однако, носили фамилию его друга, Ефима Гука, согласившегося дать семье официальный статус. Ни один из них архитектором, однако, не стал.

Закат

В 1854 году Константин Андреевич Тон вступил в должность ректора Академии художеств по архитектуре. Состояние здоровья уже не позволяло престарелому мастеру, как раньше, трудиться на ниве искусства денно и нощно, поэтому он занимался обучением и передачей опыта молодому поколению. Через его академическую мастерскую в общей сложности прошли более двухсот учеников, среди которых были выдающиеся деятели второй половины девятнадцатого века: М. А. Макаров, Р. А. Гедике, К. К. Рахау и многие другие.

Сосредоточившись на политике Академии художеств, Тон с каждым годом чувствовал себя все хуже и хуже, и в 1857 г. впервые в жизни даже попросил отпуск по состоянию здоровья.

Одной из последних и, увы, не слишком успешных работ архитектора стал проект шпиля Петропавловского собора. В итоге в жизнь был претворен проект, составленный Журавским. Впоследствии одно лишь имя Тона, до сих пользующееся большим авторитетом в мире искусства, позволяло ему получать знаки признания своих достижений. В 1861 году, в год отмены крепостного права в России, он был удостоен звания «архитектора Его Императорского Величества», хотя Александр II (ставший императором после смерти Николая I) уже не нуждался в его услугах.

Тем не менее, Академия Художеств пышно справляла пятидесятилетний юбилей творческой деятельности Константина Андреевича в 1865 году. Из других наград, полученных Тоном – орден Белого орла и командорский крест ордена Франца Иосифа.

6 февраля 1881 года Константин Андреевич Тон скончался в возрасте семидесяти шести лет.